Мы продолжаем знакомить читателей с директорами нашего природоохранного учреждения: с 1925 года заповедника «Столбы», в 2019 преобразованного в национальный парк «Красноярские Столбы».

И уже успели написать о трех руководителях: Александр Леопольдович Яворский (30 июня 1925 – 1933), Василий Денисович Медведев (1933 – 1934), Петр Федорович Кожуховский (1934 – 1940).

Сегодня хотим рассказать о четвертом директоре – Владимире Амбаковиче Шарашидзе, который руководил природоохранным учреждением с 1940 по 1946 годы.

Деятельность Владимира Амбаковича на посту директора совпала с самыми драматичными временами истории не только заповедника, но и всей страны – Великой Отечественной войной.

Почти вся мужская часть коллектива «Столбов» ушла на фронт. Оставались совсем юнцы и старики. Почему не призвали Шарашидзе, нам неведомо: личное дело не сохранилось, нет ни одной фотографии. Скорее всего, не прошел по возрасту или здоровью.

На должности лесников, рабочих, конюхов принимали женщин, и именно на их плечи легли не только исконно заповедные обязанности: охрана территории, борьба с пожарами, научные наблюдения, разнообразные хозяйственные работы, но и работы, иногда противоречащие заповедным принципам. Девиз «Все для фронта, все для победы!» того времени затронул все сферы жизни и отрасли хозяйства страны, не избежали этого и заповедники.

Нет сомнения, что и Владимир Амбакович получил от руководящего органа «оборонную разнарядку» и добросовестно приступил к ее выполнению, организуя перевод и дальнейшее продвижение заповедного хозяйства на «военные рельсы».

5 июня 1942 года Главное Управление Госзаповедниками поставило перед работниками красноярских «Столбов» задачу: охватить максимальную площадь по выявлению сырьевых растительных запасов оборонного и пищевого значения на территории заповедника (древесины, лекарственных, масленичных, витаминных, плодово-ягодных, грибных и др.). В соответствии с приказом от 18 июня 1942 года, 10 июля был заключен договор с Крайздравотделом о передаче ягод и грибов, собранных на заповедной территории.

Помимо составления перечня лекарственных растений и выявления мест их произрастания, отделу науки было поручено собирать, сушить и упаковывать сырье. В хоззоне, расположенной тогда на поляне р.2-й Поперечный, были разбиты огороды, яблоневый сад, стояли ульи. Устанавливались планы по заготовке банных веников и метл, сбору валежника и сухостоя для отопления.

Небольшая туристическая база, которая располагалась на территории кордона Нарым, была преобразована в санаторий для выздоравливающих после ранения солдат.

Нельзя утверждать, но вполне вероятно, что допускалась добыча мяса на прилегающих территориях, а заповедник в начале войны был значительно меньшим, чем к ее окончанию, охота велась наверняка. Нам известно, что именно Шерашидзе был инициатором увольнения в 1941 году зоолога Елены Александровны Крутовской. Формальным поводом для этого послужило то, что ее научная тема была признана неперспективной. Но скорее всего Елену Александровну «удалили» как внучку репрессированного врача Владимира Крутовского. А, возможно, потому что прямая и честная Крутовская резко выступала против ставшего законным браконьерства.

При всем при этом именно при Владимире Шарошидзе в военном еще 1944 году было осуществлено одно из самых больших приращений территории. Границы заповедника передвинулись от «Диких Столбов» и простерлись до рек Мана на юге и Большая Слизнева на западе. А сам заповедник поднялся в статусе – был переведен из краевого подчинения в подчинение Главохоты РСФСР. Отметим сразу, что страшное слово «охота», в связи с этим преобразованием, на сохранность природы заповедника не повлияло. Главохотой заповедники рассматривались как резервация для размножения животных с их последующим естественным переходом на сопредельные территории.

Так получилось, что, благодаря увеличению заповедной территории, Шарошидзе, вместе с обходом Красноярского лесхоза Верхнее Слизнево, в 1946 году получил в свой штат и лесника этого обхода – ранее уволенную Елену Александровну Крутовскую. Дело в том, что она от друзей узнала о предстоящем расширении и незадолго до этого успела устроиться в лесхоз, поставив руководителя заповедника перед фактом. Впрочем, Владимир Амбакович сопротивляться не стал, более того – вскоре перевел Елену Крутовскую на должность заведующей метеостанцией в «Нарыме».

В том же 1946-м вновь начались зоологические исследования, которые в годы войны были прекращены из-за увольнения штатных научных сотрудников. В штат управления вернулись лесовод, зоолог и ботаник.

После войны в заповеднике был отмечен значительный рост посетителей – более 20 тысяч человек. Однако состав туристов кардинально изменился. Эвакуированные, специалисты предприятий, перевезенных в годы войны из западных районов страны в Красноярск, неорганизованная молодежь составляли довольно разношерстное общество, и былые нравы стремительно деградировали. Нелегкий труд по наведению порядка и возрождению культуры на «Столбах» взял на себя столбист, директор школы № 10 Иван Филиппович Беляк. Вместе с товарищами-столбистами он организовал компанию «Беркуты», которая, кроме скалолазания, занялась созданием программы и распространением агитплакатов, памяток, листовок, проведением соревнований и экскурсий. Они организовали на городских предприятиях и в спортивных обществах секции скалолазания, а столбистам стали присваивать спортивные разряды. «Столбы» вновь наполнились жизнью, и их воспитанники продолжали совершать восхождения, ставить рекорды и становились чемпионами.

Занимаясь научной деятельность и проживая в Нарыме, Е.А. Крутовская через несколько лет организует знаменитый на весь Советский союз Живой уголок на «Столбах». А директора В.А. Шарашидзе сменил на посту следующий руководитель – П.В. Доброхотов. Но это уже совсем другая история.